Средневековье[История] 2025-07-23 02:41
Миниатюра из бревиария Мартина Арагонского. Испания, первая половина XV века
Огромный младенец Иисус восседает на алтаре (это отсылка к таинству причастия, в ходе которого хлеб и вино превращались в тело и кровь Христову) в позе распятого, что напоминает зрителю о Его последней жертве.
Одна из самых известных женщин-мистиков позднего Средневековья — Бригитта Шведская (1303–1373). Среди ее многочисленных откровений было и видение Рождества, в котором подчеркивалось, как важно, что Христос вочеловечился именно в мужском теле. Как рассказывала Бригитта, пастухи, пришедшие поклониться Божественному младенцу, хотели узнать, кто родился, девочка или мальчик (ведь ангелы сказали им, что на свет появился спаситель мира, а не спасительница). Выяснив это, они удалились, славя Господа.
По свидетельству Евангелия от Луки (2:21), на восьмой день после Рождества Божественный младенец был обрезан, и «дали ему имя Иисус, нареченное ангелом прежде зачатия его во чреве». Уже в VI веке Церковь установила в честь этого события праздник Обрезания Господня (1 января), а богословы стали учить, что отсечение крайней плоти Иисуса было его первым «взносом» во искупление всех христиан от власти греха и смерти. Отцы Церкви утверждали, что, в отличие от других несмышленых младенцев, которые проходят обряд обрезания, Иисус в этот день впервые пролил кровь за людей добровольно; что он дал себя обрезать, дабы подать пример послушания Закону и — по словам Бернарда Клервоского (1090–1153) — чтобы получить на своем теле «доказательство истинного человечества». Таким образом, обрезание становилось первым шагом к Страстям Господним, началом жертвы.
Сцены обрезания Христа, редкие в раннесредневековом искусстве, в XIV–XV веках становятся все более и более популярны. Во многих случаях это событие (с помощью деталей, подчеркивающих страдание Младенца: крови и огромного ножа) визуально соотносилось с Распятием. На изображениях обрезания постоянно присутствует Дева Мария. В тексте Евангелия об этом не упоминалось. И вообще ее участие прямо противоречило средневековым еврейским традициям — в соответствии с ними, матерям было запрещено присутствовать при обрезании своих сыновей (христианские богословы полагали, что такие же правила действовали у евреев и в евангельские времена). Известна даже одна миниатюра, на которой Дева Мария сама совершает обрезание Иисуса.
Столь активную роль Богоматери можно объяснить либо тем, что художники, представляя младенца, почти «автоматически» включали в кадр его мать (ведь кто-то должен его держать на руках), либо тем, что они (вместе с «консультантами»-богословами) ориентировались на сцену Распятия, в которой Мария всегда стояла у подножия креста. Первая жертва Христа изображалась по образцу последней.